|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Дружба и друзья в сочинении философоф
Просветители пытались "заклясть" появившуюся у человека рефлексию и
потребность в самораскрытии, направив внимание вовне, на объективный
мир, и разложив самое человеческое Я на сумму ощущений. Но в этой
"объективной" ориентации сквозит неосознанное стремление заглушить тоску
по идеалу. Романтики конца XVIII - начала XIX в. выводят это противоре-
чие наружу, противопоставляя жестокости и холоду социального мира напря-
женную субъективность Я, сердечность и теплоту интимного общения. Культ
субъективности в романтизме был одновременно культом глубокой и интимной
дружбы.
Понятие романтической дружбы крайне неопределенно. Оно то обозначает
дружбу эпохи романтизма, включая и предшествовавший ей период "бури и
натиска", то соотносится со специфическими представлениями о дружбе,
имевшими хождение в кругу немецких поэтов-романтиков, то ассоциируется с
психологическим типом "романтической личности". Свойства последней также
описываются по-разному: одни подчеркивают ее экзальтированность, другие
- гипертрофию воображения и чувствительности, третьи - интроверсию, уход
в себя.
Все это порождает много неясностей. В эпоху романтизма, как и в любой
другой период истории, люди имели неодинаковые характеры и представления
о дружбе. Так, Дж. Байрону и М. Ю. Лермонтову были совершенно нес-
войственны сентиментальность и тяга к исповедальности, характерные для
большинства немецких романтиков. Да и среди последних были люди, которые
"действовали в романтическом духе, романтически думали, но не обладали
романтическими характерами". Перевод художественно-эстетических понятий
в термины личностной типологии - задача вообще крайне сложная.
Если отвлечься от психологических нюансов, романтический канон дружбы
означал, во-первых, резкое повышение требований к ее интимности и
экспрессивности и, во-вторых, ассоциацию "истинной дружбы" с той частью
жизни человека, которая приходится на юность. Юность - период наиболее
интенсивного и эмоционального общения со сверстниками, групповой жизни и
т. д. Напомним, что древняя ритуализоваппая дружба чаще всего формирова-
лась в юношеских возрастных группах. Да и не только древняя. Хрестома-
тийные примеры глубокой и прочной дружбы во все времена, как правило,
повествуют об отношениях, зародившихся в юности или, по крайней мере, в
молодости. С другой стороны, мыслители прошлого единодушно ассоциировали
прочную дружбу со зрелым возрастом. Таково было мнение и Аристотеля, и
Цицерона. В новое время, до XVIII в. включительно, дружба считалась
главным образом добродетелью, долгом. Отсюда и мнение, что способность к
дружбе человек обретает лишь после того, как созреет, избавится от юно-
шеского легкомыслия и ветрености.
Лорд Честерфилд с раннего детства пытался внушить сыну, что сверстни-
ков надо рассматривать прежде всего как конкурентов, которых он должен
стремиться превзойти, что дружбу между юношами нельзя принимать всерьез.
"Горячие сердца и не умудренные опытом головы, подогретые веселой пируш-
кой и, может быть, избытком выпитого вина, клянутся друг другу в вечной
дружбе и, может быть, в эту минуту действительно в нее верят и по неос-
мотрительности своей сполна изливают друг другу душу, не сдерживая себя
ничем". Но привязанности эти непрочны, а откровенность - опасна. "Пове-
ряй им (сверстникам.- И. Д.),-советует Честерфилд сыну,-если хочешь,
свои любовные похождения, но пусть все твои серьезные мысли остаются в
секрете.
Доверяй только истинному другу
у которого больше опыта, чем у те-
бя, и который идет по жизни совсем другой дорогой и соперником твоим ни-
когда не станет" .
Эти поучения по-своему логичны: если высший судья человеческих пос-
тупков - разум, а чувствам отводится подчиненная роль, то юность пе мо-
жет претендовать на серьезное к себе отношение. Романтики, напротив,
ставят чувства выше объективного и благонамеренного разума. Дружба у них
не добродетель, а живое чувство, непосредственное жизненное переживание,
носителем которого становится не зрелый муж, а пылкий юноша. В литерату-
ре второй половины XVIII в. утверждается единство понятий "юность" и
"дружба", которые предстают почти как синонимы.
Новому типу дружеской риторики соответствовали и новые нормы реальных
взаимоотношений. Одной из предпосылок автономизации дружбы и повышения
ее роли в процессе становления личности было ослабление влияния и конт-
роля родительской семьи.
Интимная близость и теплота между детьми и родителями были в патриар-
хальной семье скорее исключением, чем правилом. "Смиренное желание всех
отцов: видеть осуществленным в сыновьях то, что не далось им самим, как
бы прожить вторую жизнь, обязательно использовав в ней опыт первой",
часто оборачивалось для детей суровым деспотизмом и далеко не всегда
"просвещенным".
Н. П. Огарев, родившийся в 1813 г., писал о своем отце: "Несмотря на
мягкость, он был деспотом в семье; детская веселость смолкала при его
появлении. Он нам говорил "ты", мы ему говорили "вы"... Внешняя покор-
ность, внутренний бунт и утайка мысли, чувства, поступка - вот путь, по
которому прошло детство, отрочество, даже юность. Отец мой любил меня
искренне, и я его тоже; но он не простил бы мне слова искреннего, и я
молчал и скрывался" .
Аналогичны и воспоминания его друга А. И. Герцена: "...отец мой был
почти всегда мною недоволен... товарищей не было, учители приходили и
уходили, и я украдкой убегал, провожая их, на двор поиграть с дворовыми
мальчиками, что было строго запрещено. Остальное время я скитался по
большим почернелым комнатам с закрытыми окнами днем, едва освещенными
вечером, ничего не делая или читая всякую всячину" .
Социальная зависимость и традиция сыновней почтительности до поры до
времени удерживали этот бунт в определенных рамках. В начале XIX в. он
становится явным. Тема конфликта отцов и детей занимает важное место в
автобиографической и художественной литературе XIX в.
Суровость семейного быта нередко отягощалась отсутствием у детей и
подростков общества сверстников. "Все детство я провел между женщина-
ми...- вспоминает Огарев.- Ни единого сверстника не было около; редко
появлялись два-три знакомых мальчика, но я их больше дичился, чем лю-
бил". Неудивительно, что, когда гувернантка предложила восьмилетнему
мальчику написать первое свободное сочинение, им стало "письмо к мечтае-
мому другу, которого у меня не было..." зв.
Эти особенности семейного воспитания были характерны прежде всего для
имущих классов. В крестьянских семьях и семьях городской бедноты воспи-
тание было иным. На подростков здесь рано ложился груз материальных обя-
занностей, способствовавший их более раннему повзрослению, а их общение
со сверстниками меньше ограничивалось. Не столь одинокими чувствовали
себя подростки и в многодетных семьях.
Романтический канон дружбы
формировался не в низах, а в привилегиро-
ванных слоях общества. Педагогика конца XVIII - начала XIX в. считала
общество сверстников скорее опасным, чем полезным для подростка. Ж.-Ж.
Руссо, который сам всю жизнь страдал от одиночества, лишил своего Эмиля
общества сверстников, полагая, видимо, что их полностью заменит любящий
друг-воспитатель. Юный герой его педагогической робинзонады "рассматри-
вает самого себя без отношения к другим и находит приличным, чтобы и
другие о нем не думали. Он ничего ни от кого не требует и себя считает
ни перед кем и ничем не обязанным. Он одинок в человеческом обществе и
рассчитывает только на самого себя".
Дефицит эмоционального тепла в семье не могла восполнить и школа. Не
говоря уже о том, что далеко не все ее посещали, казенная атмосфера, па-
лочная дисциплина и формальное обучение отталкивали юные умы. Это каса-
лось как гимназии, так и университета. В XVIII и в начале XIX в. редко
кто вспоминал их добром. Единственное, за что молодые люди были благо-
дарны школе, так это за относительную свободу от семейного конт роля и
возможность неформального общения со сверстниками.
Характерно свидетельство писателя С. Т. Аксакова. Застенчивый, нежный
и болезненный мальчик, очень близкий с матерью, маленький Сережа "не
дружился со сверстниками, тяготился ими" и вначале настолько трудно пе-
реносил гимназический интернат, что его вынуждены были забрать оттуда
домой. Но позже, после ухода из университета (в 1807 г.), он сохранил о
нем и о гимназии самые светлые воспоминания, и прежде всего об отношени-
ях с товарищами: "Я убежден, что у того, кто не воспитывался в публичном
учебном заведении, остается пробел в жизни, что ему недостает некоторых,
не испытанных в юности, ощущений, что жизнь его не полна..."
Новый тип дружеского общения возникает в студенческой среде прежде
всего как антитеза семейной скованности и формализму университетской
системы.
Координаты художника по матрешкам и портретиста +7 9035983500 Григорий Россия Москва метро Динамо или Савеловская Петровско разумовский проезд дом 12
